Выступление Президента Общества врачей Латвии Петериса Апениса

Л.М. Рошаль:

- Слово предоставляется доктору, профессору Апинису из Латвии. Он – президент латвийской врачебной ассоциации, член Всемирной ассоциации, редактор журнала Всемирной врачебной ассоциации. Он закончил советский вуз. Работал где-то на Севере. Одно время был чуть ли не руководителем медицину в одной из районов там. Потом уехал к себе на родину.

Когда я встретился с ним, мы проводили в Юрмале первый конгресс русскоговорящих врачей. Там я посмотрел, что сделано в Латвии, и подумало: если это взять все и перенести на российскую территорию, по областям, то было бы не плохо. Я не поддерживаю реформу в их системе здравоохранения. Но то, чем занимается врачебная палата Латвии, которая организовала там непрерывное систему образования. Самое главное – какую роль играет врачебная палата Латвии в жизни врачебного сообщества.

Я не знаю, возьмем ли мы все, что будет сказано. Но нам важно знать, что происходит в мире.

Доктор Апенис

- Уважаемые коллеги. Леонид Михайлович, Вы сказали столько хорошего. Но я не профессор, а простой врач. После окончания я был на Севере 30 лет назад.

Должен сказать, что у меня есть хороший личный пример – Леонид Михайлович, который работает по 20 часов в сутки.

Я должен брать пример с России, потому что у вас есть настоящий лидер.

Мы зашли в Европу в 1990 году, хромая на обе ноги. Встречались с теми же немцами, с господином К. Флайбером, тогда он был президентом Немецкой палаты врачей, а сейчас – генсек Всемирной ассоциации врачей. Он очень много сделал для того, чтобы развивалось здравоохранение в восточноевропейских странах.

Латвия – страна, где 2 миллиона жителей, 7500 врачей. Мы объединены в общество врачей по двум показателям: есть ассоциации специалистов, которые являются нашими суборганизациями. Общество врачей в Латвии полностью определяем лицензирование и сертификацию. Человек заканчивает резидентуру, это 3-4 года, - больше, чем ординатура в России. После резидентуры он сдает экзамен комиссии, которые назначены обществом врачей. После того, как он получает сертификат за подписью моего зама, который отвечает за сертификацию, никакого министра там нет. Там еще есть подпись председателя комиссии. С таким сертификатом врач уже может работать в нашей стране.

Самое главное – не то, что он должен получать свой первый сертификат, а в том, что мы должны учиться всю свою жизнь. Дело в том, что человек в 21-м веке будет дольше. И в России, и в Латвии, и в Европе женщины рожают меньше в среднем двух детей, численность будет уменьшаться, и население будет стареть. Я не верю, что пенсия будет расти. Мы живем в одной пространстве. Те, кто сегодня заканчивают учебу, должны будут работать по 50-60 лет. Если в прошлом веке мы поменяли полностью всю свои философию, оборудование и медикаменты за 30-40 лет. Профессор Машковский, которого я хорошо знал лично, сказал в свое время: он за свою жизнь должен был трижды изучить все медикаменты. Медицина 21-го века будет меняться каждые 20 лет.

Самое главное – что должно делать общество врачей: думать о том, что врач должен постоянно учиться. Каждые пять лет мы должны смотреть, чтобы врач не засыпал и продолжал обучение. Чтобы он продолжал думать и ездить на конференции. Еще лучше, чтобы он сам писал статьи, делал доклады на конференции. Для этого ему нужно за 5 лет набрать 250 кредитов. Если он собрали 250 кредитных часов, - я сам собираю 2500, потому что читаю лекции и пишу статьи. Если берем среднестатистического врача, то мы должны дать ему возможность работать, но в то же время заставить его учиться и думать. Если врач в Латвии читает лекции и семинары, то получает 50 кредитов, если просто слушатель – получает 1 кредит.

Таким образом, люди приносят пачку с сертификатами. Есть те, кто умеет и делает это через Интернет. Если там набирается 250 кредитов, то получается пересертикафикацию. Это стоит ему 7 лат (14 долларов), это за его счет. Но не такая большая сумма. У нас все пробуют получить не только сертификаты по специальности, но и сертификат по методике. У хирурга висит сертификат, что он хирург, но и микрохирург. Обычно в кабинете врача висит сертификат о специальности и другие.

Вопрос – сколько кредитов получают за конференции, за семинары, за лекции. Это определяет комиссия, что за это можно дать 3 кредита, за то 5 кредитов и т.д. Мы не даем кредитов фармацевтическим фирмам. Ассоциации делают конференции, где названия медикаментов стараются не озвучивать.

Россия идет тем путем, что Нацмедпалата думает о непрерывном обучении врачей.

Палата врачей – это информация. Во-первых, должен быть главный журнал. В Латвии есть такой главный медицинский журнал, который поступает каждому врачу бесплатно и издается обществом врачей. Из 7500 – 3000 индивидуальные врачи. Мы также отсылаем журнал на каждое отделение, на каждую амбулаторию. Журналы во всем мире разделяются на две части: первая – для тех, что пишет, 90% журналов, а вторая часть – для читателей. Мы легко может провести опрос и узнать, что они хотят читать в журнале. Обычно они хотят читать статьи. Чтобы те, у кого есть знания в определенной области, взяли и написали6-8 страниц статью, например все о пневмонии. Потому что нет времени читать книги.

Мои исследования с диагностикой и методиками читать не будет. Там, где много разных кривых – тоже читать не будет. Самый главный принцип – мы даем информацию, которая интересна среднестатистическим врачам, которые хотят читать простую и обширную информацию.

Журнал не может быть посвящен одной теме, а должен затрагивать разные темы. Палата должна найти всех ведущих людей России, которые раз в год дают информацию. Мы можем поехать в Новосибирск, и там найти 12-15 профессоров по разным отраслям. Должен быть очень широкий взгляд – такой принцип. Офтальмолог должен знать все о офтальмологии, но и чуть-чуть по всем остальным дисциплинам. Он может узнать об офтальмологии, читая специализированные международные журналы, посещать конференции.

Задача врачебного общества – дать информацию врачам, которую никто другой не даст: по медицинской философии, медицинской этике и т.д. Палата должна думать именно об общих знаниях средних врачей. Я как простой врач тоже с интересом читаю, что мои коллеги пишут по разным темам.

Мы каждый проводим широкий опрос, где 60-80 вопросов, около 2000 врачей участвуют в нем. Смотрим, какие интересы у врачей, что они хотят. Врачей интересуют две вещи по-настоящему: деньги, а также, чтобы кто-то постоял за него. Так, чтобы была организация, которая могла отстаивать интересы врачей при общении с госорганами. Это может сказать негосударственная организация врачей, которая может быть независимой. Она может прийти и громко ударить по столу и сказать: посмотрите, что творится со здравоохранением. Такая ситуация характерна для всего мира. Я очень хорошо знаю господина Монтгомери, главу немецкой врачебной палаты, который занимается тем же самым.

Второй вопрос – врачи хотят меньше бюрократии. Министерство – бюрократическая структура, которое будет все время думать, какие новые бумажки вам дать. Иначе она не может. Как гласит закон Паркинсона, любая бюрократия будет работать только на то, чтобы усилить саму бюрократию. У них нет другой задачи. Задача общества врачей – сказать им: давайте половину этих бумаг на костер. Те предложат: давайте сделаем в цифровом виде. Врачи ждут от нас, чтобы было меньше бюрократии. В среднем, каждый врач Латвии в неделю 5 часов в неделю на заполнение разных бумаг. Есть такие, кто 20 часов тратит в неделю. Не думаю, что у вас иначе.

От нас врачи ждут – именно борьба с бюрократией и борьба за деньги. Мы сами хотим дать – чтобы врач чувствовал себя хорошо, спокойно и гордо. Чтобы он чувствовал, что он – член семьи, которая может за него постоять. Мы можем ему предложить – конгресс, а потом опера и бал. Общество врачей или палата должна дать ему.

Интересно, что в наши дни большинство врачей в мире пробуют найти себе подобных в социальных сетях. Но только проблема – они находятся в большом уже пространстве. А не так, что я коммуницирую с коллегой из соседнего кабинета. Врачи коммуницируют с врачами с теми, кто уехали в Америку, в Германию, в Австралию. Они остаются в пространстве сетей. Они ждут, чтобы хоть раз в год их русское врачебное общество позовет домой на конференцию, чтобы пообщаться по-русски и быть в общей системе. То, что они зарабатывают деньги за границей, но для них важно – как они могут быть полезны и для своей родины.

Одна из важных задач врачебной палаты – это организовывать разного рода конгрессы, конференции русских врачей. Мы предлагаем вариант – конгресс русскоговорящих врачей в Юрмале под названием «Новая волна». Если в Европе около половины всех медицинских студентов заинтересованы в русском языке, включая бывший Союз как часть Европы, - я хочу сказать, что мы должны найти возможность для них между собой общаться. Мы сейчас и в Латвии, и в России смотрим на компьютер как систему, которая будет спасать мир. Это приводит к другому принципу. Если я раньше мог позвонить по телефону к своему другу-неврологу и говорил: посмотри, там интересная проблема. Пришли ко мне, я посмотрю. В компьютере я пишу неврологу, посылаю ему еще анализы, - тот смотрит больного и пишет: моей патологии нет. Это ухудшает отношения на 40%. В той же Германии есть принцип, что должны быть такие места, где могли бы врачи посидеть, и тот же врач общей практики мог лично пообщаться с тем же неврологом. Их нужно познакомить заново, потому что компьютер их отстранил друг от друга. Это тоже будет одной из важных задач врачебной палаты.

Рано или поздно, вы будете заниматься обучением. Палата врачей будет той структурой, которая будет осуществлять обучение самым легким образом.

Л.М. Рошаль:

- Есть доктор в Латвии, он работает врачом общей практики под Юрмолой. Что он должен сделать в течение года, как набрать свои 50 кредитных баллов? Как это у вас организовано?

Д-р Апенис:

- Раз в месяц этот врач будет приходить в больницу Юрмалы, где городская больница проводит свои конференции раз в месяц, получает 2 кредита. Юрмальская больница организует 2-х часовую конференцию. За год он уже получает 24 кредита.

Темы этих конференций заранее они уже знают, отправляют в общество врачей. Там комиссия дает им потом кредиты. Такие тематические конференции делают больницы в стране. Сами больницы организуют такие конференции на заданную тему.

Л.М. Рошаль:

- Какова роль врачебной палаты Латвии в этом?

Д-р Апенис:

- Она говорит, что эта конференция будет стоить столько кредитов.

Л.М. Рошаль:

- Больницы направляют темы к вам, а вы определяете тему и количество кредитов.

Д-р Апенис:

- 4 раза в год они заранее отправляют нам свою тематику и распорядок конференции.

Л.М. Рошаль:

- За сколько времени больница посылает к вам тематику?

Апинис:

- Каждый раз в месяц приходит документации, то должно быть чуть больше за месяц.

Л.М. Рошаль:

- Доктор должен раз в месяц посетить конференцию в больнице. За это получает кредиты. Я пришел на конференцию. Где фиксируется, что я пришел и участвую?

Д-р Апенис:

- Есть небольшой контроль. Они приходят и саморегистрируются, потом получают сертификат маленький, что он там был.Из больницы он принесет такой сертификат.

Л.М. Рошаль:

- А в электронном виде это как-то фиксируется или он должен приносить эти сертификаты?

Д-р Апенис:

- Сейчас большинство больниц регистрируют в электронном виде.

Л.М. Рошаль:

- Что еще должен делать?

Д-р Апенис:

- Он еще посещает конференции своей специальности.

Л.М. Рошаль:

- Кто для семейных врачей регулирует эти вещи?

Д-р Апенис:

- Ассоциация семейных врачей это регулирует.

Л.М. Рошаль:

- Сколько раз в год я должен посетить конференции по специальности?

Апинис:

- 4 раза должны посещать в течение года по своей специальности. У нас нет регионов, Латвия маленькая страна. Общество врачей ездим во все регионы, делаем свои конференции дисциплинарные, ездим по более-менее большим городам. Едем туда, привозим своих профессоров. Они читают лекции по 9 разным тематикам. Такие конференции 6 раз в год. Каждый доктор сам думает, как он свои 50 кредитов найдет. Они сами хорошо считают. Иностранный конгресс сразу покрывает 24-30 кредитов. Поедет на один международный конгресс детских хирургов, то сразу покрывает 30 кредитов.

Л.М. Рошаль:

-Есть ли контроль полезности и того, как усвоил он материалы? Или только посетил.

Д-р Апенис:

- В любом случае узнать, что он делает там конкретно, мы не можем. Мы знаем, что мировые конгрессы проходят в теплых и интересных местах. Многие наши соотечественники там больше времени проводят не только в зале конференции. Мы это знаем, но не проверяем. Мы должны, к сожалению, рассчитывать, что часть наших коллег не все прослушивают.

Л.М. Рошаль:

- Кто должен платить за конференции в больнице?

Д-р Апенис:

- Врач не платит. Больница организует эту конференцию за счет. Если идет конференции по специальности, то она стоит для одного врача 20 долларов. Лекторам мы платим 400 долларов каждому, но она должна быть в первый раз.

Л.М. Рошаль:

- Больнице не платит. Мультидисциплинарные конференции?

Д-р Апенис:

- Вы сами должны заплатить 20 долларов. Есть многие, за кого платят фармацевтические фирмы. Есть те, за кого платят больницы.

Л.М. Рошаль:

- Если он должен посетить такие мультидисциплинарные конференции 3-4 раза в год, то должен заплатить 100 долларов?

Д-р Апенис:

- Эти расходы можно списывать на обучение, как это списывают на медикаменты, оборудование.

Л.М. Рошаль:

- За счет чего оплачиваете лекторов?

Д-р Апенис:

- Обычно у меня собирается около 600 человек, так что я могу оплатить из этой суммы лекторам. Зал актовый. Если знают, что я буду собирать конференцию, то там еще у нас 21 фирма стоит.

Л.М. Рошаль:

Взаимодействие вашего общества с фирмами фармацевтическими?

Д-р Апенис:

- Общество выпускает журнал. У нас есть реклама. Первый вариант – сама фирма определяет, какие будут статьи. Второй вариант – когда при статьи они помещают свою рекламу. Третий вариант – они ставят рекламу независимую. Они умудряются узнавать порой, какие будут статьи. Они ставят свою рекламу, мы выпускаем журнал.

Если мы делаем конференцию, то им даем ставить стенды, но они не могут влиять на то, что будет сказано на конференции. Стенды стоят, а люди проходят мимо. Какая программа – это мы определяем. Никто из наших лекторов не может назвать конкретный медикамент, а говорит обычно химическую формулу. Если они знают, что будет одна из лекций посвящена пульмонологии, то будут там присутствовать и давать свои листочки врачам. На трибуне они не выступают. Стенды их стоят. Мы еще врачей кормим за эти 20 долларов. Там есть холодный стол. Там обычно присутствуют эти фирмы и коммуницируют с врачами.

Л.М. Рошаль:

- У вас членские взносы одинаковые для всей Латвии?

Д-р Апенис:

- Главное – журнал идет с плюсом, конференции идут с плюсами, обучение идет с плюсами. Мы все время идем как достаточно успешный бизнес-проект. Мы выдаем книги, очень много. Наши коллеги платят 60 долларов в год.

Л.М. Рошаль:

- Какое число членов?

Д-р Апенис:

- Чуть больше 3000 человек.

Л.М. Рошаль:

- Какие еще есть формы дохода, учитывая нашу специфику? На чем еще зарабатываете?

Апинис:

- У нас не только один журнал, есть еще медицинское ревю. Мы ставим в них рекламу. Журналы бесплатные, идут 12 раз в год каждому врачу.

Л.М. Рошаль:

- У вас бывают дотации со стороны общества врачебного, если доктор поехал на конференцию в другую страну?

Д-р Апенис:

- Большинство врачей едут за счет фармацевтических фирм. Фирма не может прямо прийти, дать деньг и сказать, что езжай. Она заключает договор с обществом врачей, с ассоциацией. Та же ассоциация гинекологов, она имеет фонд, куда деньги перечисляют эти фирмы.

Л.М. Рошаль:

- В каких странах еще выдают сертификаты медицинские сообщества?

Д-р Апенис:

- 2/3 в европейских странах – это выдают общества, одна треть – государство. В Латвии это определено государственным законом, там написано 4 строчки. Еще есть документ кабинета министров, где расписан порядок сертификации. Государственный документ, не наш. Кабинет министр нам описал точно всю процедуру, как мы должны действовать.

Л.М. Рошаль:

- Почему думаете, что эта форма лучше?

Д-р Апенис:

- Думаю, что сертификация должна быть полегче. Как в Финляндии: там врач должен знать, что обязан набрать свои 250 кредитов. С него ничего больше не спрашивают, там нет сертификата. Но, если бы это не сделало наше общество врачей, то это забрало бы себе государство. Государственная структура умудряется так это дело бюрократизировать, что процесс сертификата – человек будет три дня заполнять бумаги. Мы это обсуждали и решили, что нужно избежать госструктуры.

Один раз в 5 лет врач должен приходить в общество врачей и получить свою ресертификацию. Должен указать, где работал, как учился. Кроме сертификатов других категорий не существует.

Л.М. Рошаль:

- Видите ли разницу между аккредитацией и сертификацией врачей?

Д-р Апенис:

- Да. У нас есть госреестр, где перечислено, кто и где работает. Они получают нашу информацию. Аккредитация – это государственная прерогатива. Государственый реестр медицинских работников. Для этого нужно иметь диплом. Человек сам идет в реестр. Потом подает данные, куда пошел дальше работать.

Л.М. Рошаль:

- У нас предполагается перейти к аккредитации. Это было бы полезнее или нет, или же мы разную терминологию понимаем?

Д-р Апенис:

- Не важно, как это все мы хотим назвать. Главное – чтобы это делала независимая от государства организация. Иначе государство будет увеличивать бюрократию.

Петерис Апенис

Форум «Новая волна в медицине»
Скачать (4130.5 Кб)