Симметричный ответ

31.01.2011

Общественное бессознание

История формирования социально-философской теории общественного договора как первоначальной основы права, гражданского общества и государства уходит корнями в глубокую древность, в сокровищницы дошедших до нас трудов Конфуция, мыслителей Древней Индии, Японии, Греции, но родоначальником этой удивительной теории следует все же признать итальянского ученого Гуго Гроция (1583-1645 гг.), который в своих трудах определил государство как «совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы». Постепенно, с попытками опровергнуть эту максиму, через долгие годы затмения разума, диктатуры, узурпации власти и насилия, рабства, гражданского унижения и бесправия человечество шаг за шагом все же приближается к построению гражданского общества. В последнее время стало даже признаком плохого тона об этом не говорить, но, как только дело доходит до конкретных дел, самые активные риторы становятся самым большим препятствием к продвижению вперед.

Говорят, политика «это искусство возможного», но также говорят, что политик это человек, который умело сочетает в себе три искусства: «говорить одно, делать другое, думать третье». Наверное, поэтому так трудно и так долго происходит формирование гражданского общества, а его медицинского сектора в особенности.

Соприкасаясь с идущей из глубинной древности доставшейся нам по праву наследия мудрости, принимая ее как некий фетиш, как аксиому, как некую не совсем понятную и не всегда приемлемую общественную норму, не стершуюся на наждачном круге веков, мы редко утруждаем себя мыслью о необходимости своего вклада, продолжения.

Скажем так, мы не отрицаем Аристотеля, утверждавшего, что человек это политическое животное, под словом polis подразумевая город, но проявляем нерешительность в обосновании современно-научного представления о том, что на самом деле человек это эко-социо-биологическое явление в неспособном (пока!) к расширению круге, очерчивающем ареал его обитания. И, если одна из трех составляющих в замкнутом и неспособном к увеличению пространстве воспаляется, а потому увеличивается в объеме, то две других составляющих неизбежно стесняются, сдавливаются, сокращаются. Как у нас сейчас и происходит воспаленный социум «давит» и на экос (деградация среды), и на биос (снижение рождаемости, повышение заболеваемости и смертности, депопуляция). Ситуация может закончиться в конечном счете довольно печально: образно говоря, станет плохо не от того, что «нечего есть, а потому, что есть станет некому»

Договор со всеми неудобствами

Двенадцать лет назад, перечитывая трактат Ж.Ж. Руссо «Об общественном договоре», задумываясь над тем, почему клятва Гиппократа фактически в неизмененном виде просуществовала два с половиной тысячелетия как односторонние договорные обязательства врачей с обществом и пациентами, я пришел к выводу а так всем удобнее: и государству, содержащему врачей не как представителей свободной профессии, а как наемную и притом низко оплачиваемую рабочую силу; и пациентам, считающим, что принявший клятву Гиппократа врач будет делать все от него зависящее и возможное при любом к нему отношении; и, что самое удивительное, врачам тоже, постепенно приспособившимся к тому, что ответственность за все будут нести не они, а обладатель лицензии учреждение здравоохранения. А с него, как известно, и взятки гладки, оно это частичка государства.

Возникла мысль о том, что медицинская помощь (только не надо путать с медицинскими услугами, что далеко не одно и то же!), представляя собой сложнейшую, но по большому счету трехкомпонентную систему государство-врач-пациент должна быть регламентирована соответствующим трехсторонним договором. Но не так, как считал Т. Гоббс «каждого с каждым», и, возможно, не совсем так, как считал Ж.Ж. Руссо «договор каждого с сувереном», и слегка иначе, чем представлял себе великий И. Кант.

Созданная и впервые рассмотренная на III (XIX) Всероссийском Пироговском съезде врачей в 1999 г. и после долгого и весьма непростого обсуждения принятая на IV (XX) съезде в 2001 г. Медико-социальная хартия, наверное, оказалась романтически-преждевременной. Правда, ВОЗ и Всемирная медицинская ассоциация документ одобрили, десятки тысяч экземпляров разошлись по всем регионам России, но за 10 лет ни Государственная дума РФ, ни Правительство РФ, ни Президент РФ, ни Министерство здравоохранения России его не рассматривали, не ратифицировали. Возможно, отчасти потому, что в Медико-социальной хартии было впервые сформулировано положение о том, что не только врачи имеют перед пациентами и обществом (государством) определенные обязательства и готовность нести за них ответственность, но и государство, и общество, и пациенты должны тоже иметь перед врачами симметричные обязательства с соответствующей за них ответственностью.

Так получилось, что это произошло за десять лет до того, как появился новейший международный стандарт ISO 26000 «Социальная ответственность» для обеспечения устойчивого развития (2010 г.), в котором содержится много положений, впервые сформулированных нами в Медико-социальной хартии.

Возможно, невнимание к этому документу возникло также и потому, что в нем содержится положение о врачебной ответственности не вообще, а «только в пределах созданных государством и обществом условий для успешной профессиональной медицинской деятельности».

Трудно утверждать, но не исключено, что при ином отношении к справедливому трехстороннему договору между государством, врачами и гражданами (пациентами) могли иначе сложиться многие другие волнующие сегодня население страны процессы:

• не было бы столь стремительного развития платных медицинских услуг, по удельному весу которых мы обошли даже самые отсталые страны мира, не говоря уже об экономически благополучных и стабильно развивающихся государствах;
• не было бы такой коррупции при закупках дорогостоящей техники и лекарств, да и аптечные цены на них не пришлось бы Президенту РФ собственноручно ограничивать; возможно, и заработная плата врача была бы не ниже уборщицы в метро. И, наверное, не 38,5% был бы относительный «вклад» здравоохранения в общую смертность населения.

Весьма симптоматично даже не это, а то, как наши весьма проницательные в других делах журналисты не заметили, что главным в этом трехстороннем договоре является забота врачей не о самих себе, а о пациентах. А, может быть, и заметили, но не стали об этом писать, чтобы не лишать себя возможности щекотать нервы особо чувствительных и сильно доверчивых граждан «убийцами в белых халатах», «торговцами органами», «новым делом врачей».

Осознанная необходимость

На VII (XXIII) Всероссийском Пироговском съезде врачей 27 ноября 2010 г. обсуждалась новая (вторая) редакция хартии, и была принята за основу с тем, чтобы через год после обсуждения во врачебных коллективах быть принятой уже не как проект, а как документ на предстоящем VIII (XXIV) съезде в 2011 году.

Почему возникла такая необходимость? По трем причинам:

• врачи через десять лет снова настойчиво предлагают обществу все же рассмотреть трехсторонний договор, поскольку убеждены, что его отсутствие затрудняет и снижает эффективность работы по охране здоровья населения;
• потому, что возникла необходимость еще больше усилить в этом документе защиту прав пациентов, но при этом предусмотреть ответственность их за сохранение своего здоровья и здоровья своих детей;
• потому, что врачи в России должны стать субъектом права, а труд их иметь долженствующее общественное признание и достойную оценку (оплату), как это имеет место во всех цивилизованных странах мира.

Если и на этот раз Медикосоциальная хартия Российской Федерации не получит признания, не будет по существу рассмотрена, в таком или уточненном виде принята и ратифицирована, то, наверное, кто-то уже другой через десять лет вспомнит о ней и, возможно, напишет о том, что это был отнюдь не романтическо-несвоевременный документ, а вовремя и напрасно не замеченный государством, обществом, пациентами беспрецедентный общественный договор, в котором маленькая заслуга разработчика состояла лишь в том, что ему удалось собрать мысли всех предшествующих поколений врачей и, как жемчужины, нанизать их на нить, связав ею два с половиной тысячелетия развития медицины и здравоохранения.